Translations

Синдром Вилдерса: евреи, Израиль и европейские правые

Канцлер Германии Ангела Меркель недавно вызвала сенсацию, откровенно заявив, что интеграция мусульман «не удалась». Несмотря на поднявшийся в СМИ шторм, Меркель всего лишь сформулировала то, что уже является достаточно широким транснациональным консенсусом в Европе. Например, в Германии недавний опрос показал, что 55% респондентов считают, что мусульмане — это ярмо на экономике, а примерно одна треть верит, что мусульмане «ошеломят и переполнят страну» в будущем. По всей Европе мусульмане живут фактически в параллельных обществах, и мечта о гармоничном мультикультурном будущем представляется весьма безосновательной. Тило Саррацин в своей знаменитой книге «Самоубийство Германии» указал на множество недостатков иммигрантов (включая низкий интеллект и малообразованность) и конкретно обвинил мусульман в неудаче интеграции.

Общественное мнение все больше склоняется на сторону партий, выступающих за резкое уменьшение иммиграции, особенно мусульманской. Восход европейских националистических партий — это один из наиболее ободряющих процессов для защитников белых. Времена меняются.

Тем не менее партии, занимающиеся этими вопросами, до сих пор имеют серьезные проблемы с легитимностью. По сути, оппозиция иммиграции явПеревод Романа Фролова.

Статья была опубликована в декабре 2010 г. в вебзине «Альтернативные Правые».

ляется камнем преткновения современной политики в западных странах, встречая яростное сопротивление властей предержащих.

Можно без преувеличения сказать, что сопротивление иммиграции и мультикультурализму на протяжении нескольких десятилетий представляло собой «запретную зону» за рамками легитимного политического дискурса. «Крайне правые» партии, бросающие вызов политическому истеблишменту по этим вопросам, традиционно рассматриваются элитными СМИ и политиками сквозь призму общепринятого послевоенного морализма — как последователи националсоциалистических идей расового превосходства и сепаратизма. В рамках подобного мировоззрения оппозиция иммиграции и мультикультуризму немедленно топится в риторике Холокоста, ставшего культурным эталоном Западной цивилизации по меньшей мере с 1970х.

Поскольку Холокост и еврейская обидчивость являются центральными аспектами нынешнего zeitgeist’а (духа времени), содействующего иммиграции и мультикультурализму, то представляется небезынтересным, что некоторые из этих «крайне правых» партий пытаются открыто заручиться поддержкой евреев. Они не просто провозглашают свою произраильскую позицию, но и выражают солидарность с наиболее правыми элементами в самом Израиле — с движением поселенцев, за которым стоит все более значительный и влиятельный контингент религиозных и этнонационалистических евреев.

Кевин МакдональдСиндром Вилдерса: евреи, Израиль и европейские правыеП Е Р Е В О Д Ы100Кевин МакдональдНедавно делегация из 35 европейских антимусульманских политиков из Австрии, Италии, Германии, Бельгии, Швейцарии, Британии и Швеции посетила Западный Берег реки Иордан и провела несколько собраний в гостях у лидеров израильского движения поселенцев. В делегацию вошли выдающиеся австрийцы — ХайнцКристиан Штрахе, лидер австрийской Партии Свободы и, вполне возможно, следующий канцлер Австрии, и Клаус Панди, главный редактор крупнейшей австрийской газеты «Кроне Зейтунг». Также среди делегатов были Филип Девинтер, спикер бельгийской партии Влаамс Беланг и член фламандского парламента, и Рене Стадткевич, бывший член христианскодемократического союза Ангелы Меркель, недавно создавший открыто антимусульманскую и произраильскую Партию Свободы в Германии.

Среди делегатов не было Герта Вилдерса, лидера датской Партии Сво бо ды, хотя в это время он также находился в Израиле и распространял аналогичные идеи: незыблемую поддержку еврейского государства и убеждение в необходимости переселения палестинцев в Иорданию. Без сомнения, Вилдерс представляет собой наиболее яркий пример этого антимусульманского, филосемитского и произраильского феномена. Он начал речь в ТельАвиве такими словами: «Для меня Израиль является колоссальным источником вдохновения… Я благодарен Израилю. Ваша страна — это колыбель Западной цивилизации. Недаром мы называем ее иудеохристианской цивилизацией». В его глазах Израиль является передовым бастионом на пути разрушения Запада мусульманами: «Без Иудеи и Самарии [то есть без Западного Берега реки Иордан] Израиль не в состоянии защитить Иерусалим. Будущее мира зависит от Иерусалима. Если Иерусалим падет, то вслед за ним падут Афины и Рим, а потом — Париж, Лондон и Вашингтон».

Вилдерс хочет остановить мусульманскую иммиграцию в Европу и запретить Коран за содержащиеся там подстрекательства к насилию. Фильм «Фитна», выпущенный Вилдерсом в 2008 году, изображает ислам как силу, стремящуюся к покорению мира через насильственный джихад против Запада. Он изображает ислам как антиеврейскую религию, нетерпимую к современным западным взглядам на сексуальность, демократию и личную свободу.

Вилдерс презентует себя как классического либерала, «либертарианца» в американском сленге, считающего Маргарет Тэтчер примером для подражания в политике. Он является решительным защитником свободы слова и полагает, что столь часто озвучиваемая на Западе забота об оскорблении мусульманской чувствительности повсеместно душит традиционный либерализм: «Сегодня под категорию “подозрительной речи” попадают и темы, часто и открыто обсуждаемые вне связи с исламом: подчинение женщин, насилие, детские браки, криминализация гомосексуальности и жестокость к животным. Мы верим, что наша страна основана на христианстве, на иудаизме, на гуманизме, и верим, что чем больше ислам укореняется среди нас, тем сильнее он будет ставить под угрозу не только наши культуру и идентичность, но и наши ценности и свободу».

Обратите внимание, что Вилдерс называет иудаизм одним из столпов Западной культуры. Вилдерс отвергает любое маломальски откровенное апеллирование к расе и дистанцируется от политиков, ассоциируемых с расиалистскими и антиеврейскими взглядами. В интервью «Шпигелю» он отметил, что «нас не беспокоят ни люди с иным цветом кожи, ни мусульмане. Нас беспокоит ислам. Я не верю в генетическую предрасположенность, я чрезвычайно далек от этого. Я убежден, что все, кто принимает наши ценности, наши законы и нашу конститу101Синдром Вилдерса: евреи, Израиль и европейские правыецию, являются полноценными членами нашего общества. Я готов даже утверждать, что большинство мусульман в Европе — такие же люди как вы и я; они ведут обычную жизнь, трудятся и желают наилучшего для своих детей. Однако я не приемлю растущего влияния идеологии, которая в конечном счете будет стоить нам свободы».

Отсюда неудивительно, что он полностью отвергает «неправильных» политиков: «Мои союзники — не Ле Пен и не Хайдер… Мы никогда не объединимся с фашистами и муссолинистами Италии. Я чрезвычайно обеспокоен тем, что меня связывают с неправильными правыми фашистскими группами».

Соответственно, он крайне аккуратно описывает мусульман исключительно как пленников своей культуры, а отнюдь не как расовых чужаков. Запад — это «культура гражданского контракта», посвященная индивидуальной свободе, тогда как ислам сковывает своих последователей цепями фаталистического мировоззрения, ставящего женщин в полное страха подчинение своим мужьям. С его точки зрения, ислам продвигает политическую культуру страха и деспотизма и экономическую культуру застоя. Следовательно, Вилдерс верит, что небелая иммиграция — это вполне нормально до тех пор, пока иммигранты ассимилируются в либеральную европейскую культуру. То есть с мусульманами не было бы проблем, если бы они отказались от своей религии:«Ислам лишает мусульман свободы. Это позор, ибо свободные люди, как показывает история, способны на великие вещи. Арабский, турецкий, иранский, индийский и индонезийский народы обладают колоссальным потенциалом. Если бы только они не были пленниками ислама, если бы они смогли освободиться от его ярма, если бы они перестали воспринимать Магомета в качестве примера для подражания и избавились бы от зловредного Корана, то они могли бы вершить великие дела, на пользу себе и всему миру».

Очевидно, здесь Вилдерс рассуждает точно так же, как и те, кто верит, что субсахарная Африка быстро станет экономическим гигантом, стоит ей лишь принять либеральную демократию, капитализм или какуюнибудь еще панацею. Вилдерс, без сомнения, отнюдь не IQреалист. И его принципиальной оппозиции исламу будет недостаточно для недопущения в Европу сотен миллионов немусульман, желающих туда переехать.

В принципе, произраильские и филосемитские настроения Вилдерса могут быть лишь циничной тактикой с целью заручиться еврейской поддержкой. Однако они кажутся весьма искренними и прочувствованными. Простонапросто он любит Израиль; недаром же он постоянно изображает иудаизм как часть Запада. Он посетил Израиль более сорока раз, начиная с того времени, когда он работал в кибуце в молодости. Его второй женой была венгерская дипломат еврейского происхождения Криштина Марфай. У самого Вилдерса есть определенная еврейская наследственность. Его дедушка по отцу был колониальным офицером на Яве, женившимся на Джоанне Мейер из «знаменитой еврейскоиндийской семьи».

Тем не менее было бы упрощением полагать, что взгляды Вилдерса происходят исключительно из оппортунизма или его родословной. В своей непоколебимой вере, что любой народ может стать «западным» путем простого заимствования общепринятых либеральных идей и что Европа от этого только выиграет, Вилдерс далеко не одинок среди западных политиков. Подобные взгляды на расу, конечно же, являются одной из главных интеллектуальных слабостей и американских консерваторов.

Однако факт заключается в том, что не Вилдерс, ни представители других движений со сходными взглядами до сих пор не смогли заручиться поддерж102Кевин Макдональдкой лидеров еврейства, а ведь именно оно является ведущей силой, поддерживающей и продвигающей иммиграцию и мультикультурализм в качестве императивов по всему Западу. Недавняя статья Еврейского Телеграфного агентства («Как насчет Вилдерса? Европейские еврейские лидеры обеспокоены популистскими антиисламскими заявлениями») в очередной раз демонстрирует, что организованное еврейство желает европейцам мультикультурного будущего (в Европе и повсеместно) и что ислам является совершенно приемлемым компонентом этой мультикультурной смеси.

С точки зрения еврейских лидеров, главная проблема популистов, подобных Вилдерсу, заключается в том, что они «желают Швецию для шведов, Францию для французов и Израиль для евреев», как сказал Серж Квейгенбаум, генеральный секретарь Европейского еврейского конгресса. Но это — ложный аргумент из категории «скользкого склона», потому что Вилдерс отнюдь не желает депортации европейских евреев в Израиль, особенно учитывая, что он рассматривает иудаизм как одно из оснований европейской культуры. Действительно, именно таким ложным аргументом являются недавние слова президента Официального Совета еврейских общин в Швеции Лены Познер: «Мы весьма огорчены, что теперь [в парламенте] появилась партия, которая заявляет, что она будет заниматься лишь мусульманами и иммиграцией. История научила нас, к чему может вести подобное, и это не обязательно хорошо для евреев».

Этот псевдоаргумент «скользкого склона» прекрасно увязывается с традиционным еврейским страхом и отвращением перед однородными белыми христианскими культурами. Еврейские лидеры желают всего сразу — и осуществлять стратегию Диаспоры, размывающую власть народахозяина, и одновременно утверждать свой еврейский этнонационализм в Израиле. И действительно, тогда как идея «Швеция для шведов» вызывает глубокое отвращение у еврейских лидеров, Израиль настаивает, что палестинцы должны смириться с идеей, что Израиль — это еврейское государство, и все это при полном молчании Диаспоры. Израиль продолжает вводить новые законы, усиливающие апартеид и этнические чистки — меры, чрезвычайно далекие даже от самых радикальных предложений европейских националистических партий. Например, совсем недавно 300 израильских рабби подписались «под письменным религиозным запретом продавать или арендовать дома, квартиры и земельные участки неевреям, в особенности арабам».

Недавно заместитель исполнительного директора «Хьюман Райтс Вотч» Кэрролл Богерт отметила:«Палестинцы сталкиваются с систематической дискриминацией исключительно изза своей расы, этничности и национального происхождения. Их лишают электричества, воды, школ и доступа к дорогам, тогда как еврейские поселенцы по соседству наслаждаются всеми этими благами, обеспечиваемыми государством. Израильские поселения процветают, а палестинцы под контролем Израиля живут в искаженном времени — не просто отдельно и не просто в неравных условиях. Иногда их даже вытесняют со своих земель и домов».

Рефлекторной реакцией либеральных евреев, доминирующих в Диаспоре на Западе, в ответ на попытки ограничить иммиграцию является апелляция к ужасам немецкого националсоциализма. Адар Примор, редактор английского издания либеральной израильской газеты «ГаАрец», является хорошей иллюстрацией данного стиля еврейского мышления. Она агонизирует о «чрезвычайно нечестивом союзе между представителями израильских правых и крайними европейскими националистами и даже антисемитами, 103Синдром Вилдерса: евреи, Израиль и европейские правыекоторый энергично развивается в Святой Земле.

Организаторы этих мероприятий верят, что они приручили эту кучку экстремистов из Европы, которые разменяли демонического еврейского врага на мусульманинаиммигранта и сейчас поют в унисон, что Самария — это еврейская земля. Очень скоро они отпустят бороды и наденут кипы. Но на самом деле они не расстались со своей духовной ДНК, и, в любом случае, они не ищут ничего, кроме еврейского прощения, которое поможет им приблизиться к власти».

Утверждение Примор, что европейцы хотят получить «прощение евреев», весьма многозначительно указывает на очевидную важность еврейской чувствительности для мультикультурного zeitgeist’а на Западе. С моей точки зрения, подобный взгляд на еврейское влияние полностью обоснован.

Будучи либералкой левацкого толка, Примор отвергает предложение Вилдерса переселить палестинцев в Иорданию. Но жестче всего она атакует Девинтера и Штрахе, у которых она находит связи с нацистским прошлым. Она поносит Девинтера за то, что он «вращался в антисемитских кругах и связан с европейскими экстремистскими и неонацистскими партиями». Штрахе же принадлежал «к экстремистской организации с запретом участия для евреев, социализировался с неонацистами и участвовал в их военизированных тренировках».

Без сомнения, прошлое этих деятелей будет их преследовать и дальше, несмотря на отказ от антиеврейских сентиментов и провозглашение решительной поддержки Израиля. Аналогично, Мартин Вебстер предположил, что евреи не поддерживают Британскую национальную партию, несмотря на ее произраильскую позицию, изза прошлых антиеврейских заявлений и связей Ника Гриффина. Во Франции ЖанМари Ле Пен в прошлом говорил сердившие евреев вещи. Но вот уже Марина Ле Пен, которая скоро сменит своего отца на посту главы Национального фронта, «демонстративно отказалась вторить своему отцу в его антисемитских взглядах».

Организованное еврейство Диаспоры последовательно поддерживает мусульманскую иммиграцию и активно укрепляет связи с мусульманским сообществом. Например, Антидиффамационная лига решительно поддерживает политические и культурные цели мусульман в Америке. Как и следовало ожидать, Абе Фоксман рассержен отказом Вилдерса поддерживать оба направления еврейской стратегии — мультикультурализм у себя дома и этнонационалистический и апартеидный Израиль за рубежом (несмотря на то, что это очевидным образом противоречит интересам Вилдерса как европейца): «Это напоминает мне христианевангелистов…. С одной стороны, они любят и принимают Израиль. Но с другой стороны, их социальная и религиозная политика вызывает у нас дискомфорт».

В любом случае нет доказательств, что европейские евреи собираются активно поддерживать националистические партии. Недавно в статье на датском еврейском сайте было отмечено, что лишь 2% датских евреев, включая молодежь, проголосовали за Вилдерса, тогда как поддержка Вилдерса среди коренных датчан на общих выборах 2010 г. достигла 25%. Большинство евреев (58%) отдали свои голоса либералам и социалистам. Лишь три процента евреев проголосовали за крупнейшую христианскую партию, центристскоправый «Христианскодемократический призыв», четвертую по популярности партию на выборах 2010 г., заручившуюся поддержкой 13,5% избирателей. Очевидно, что евреи находят позицию Вилдерса еще менее удобоваримой, чем позицию партии, посвященной христианской нравственности. Может, Вилдерс и заручится поддержкой радикальных 104Кевин Макдональдеврейских колонистов с Западного Берега реки Иордан или некоторых ренегатных израильских генералов, но даже если он и преуспеет в своей антимусульманской кампании, то это произойдет без помощи датских евреев.

На эту ситуацию стоит взглянуть и с перспективы израильских ультранационалистов. Европейские националистические партии отнюдь не одиноки в своем поиске легитимности. Некоторые израильские ультранационалисты воспринимают мир, в котором Израиль все больше и больше отвергается европейскими элитами, которые вполне справедливо рассматривают Израиль как этнонационалистическое государство, склонное к апартеиду и этническим чисткам. Европейский союз весьма сильно критиковал правительство Нетаньяху, поселения и эмбарго в секторе Газа. ЕС предоставляет значительное финансирование для Палестинской Автономии. Израильские ультранационалисты также обеспокоены Движением за бойкот, санкции и вывод инвестиций, которое делает все более заметный прогресс по изоляции Израиля. И даже хваленое израильское лобби в Соединенных Штатах уже, может быть, пережило пик своего могущества, если прав Джош Рюбнер: «Растущая обеспокоенность Капитолия по поводу всех этих “односторонних резолюций” связана с несколькими факторами: умышленным унижением президента Обамы Израилем в вопросе о поселениях; осознанием, что интересы Израиля и США — это не одно и то же; и все еще трудно характеризуемой, но уже ощущаемой усталостью Израиля».

Поселенцы идут на контакт, потому что им нужна помощь. И для того чтобы добиться поддержки европейских националистов, они готовы принять заявляемые европейцами филосемитизм и любовь к Израилю. Дэвид Хаиври, крупный представитель движения поселенцев, заявил, что «если эти европейские лидеры, с их связями с антисемитскими группами и с их прошлым, изменят свою позицию и продекларируют, что Израиль имеет неоспоримое право существовать на всех ныне контролируемых территориях и что Европа несет на себе моральные обязательства за прошлые преступления, то тогда, я верю, мы должны принять их дружбу.

Их заявления представляют собой сильнейший из возможных инструментов в войне против антисемитизма. Скинхедам глубоко все равно, что имеет сказать Абе Фоксман [глава Антидиффамационной лиги], но если подобные заявления сделают Филип Девинтер и ХайнцКристиан Штрахе, то они окажут реальный эффект. Именно поэтому я размышляю о возможности участия вместе с ними в произраильских митингах у них дома. Я думаю, что если мы сможем изменить европейские националистические движения, дистанцируя их от их традиционной ненависти к евреям и приближая их к признанию сионизма, то это стоит риска диффамации «ГаАрецом» и ему подобными. Я не думаю, что я наивен, полагая данную ситуацию революционной возможностью».

Тем не менее взгляды Хаиври не пользуются широкой поддержкой среди израильских правых. Ни один член Кнессета, включая и тех, кто разделяет националистические взгляды Хаиври, не встретился с европейской делегацией.

С другой стороны, Вилдерс был в гостях у Арье Эльдада, правого секуляриста и члена Кнессета, представляющего фракцию «Тиква» партии Национального союза. Эльдад является последовательным сторонником движения поселенцев («арабы Западного Берега оккупируют израильскую землю») и бескомпромиссным противником палестинского государства. Подобный прием Вилдерса может указывать на несколько большую поддержку последнего израильскими правыми, но в любом случае эта поддержка чрезвычайно далека от консенсуса.105Синдром Вилдерса: евреи, Израиль и европейские правые* * *Что же мы можем почерпнуть из всего этого? Евреи Диаспоры на Западе действуют в основном как диаспора, то есть они идентифицируются с мультикультурными, проиммиграционными, антибелыми левацкими силами. Еврейское участие в левацких движениях — это стратегия, направленная на увеличение могущества еврейской элиты, элиты с длительной историей страха и ненависти к белому европейскому большинству Америки. Действительно, организованное еврейство было не только важнейшей силой в борьбе за отмену европейских предпочтений в американской иммиграционной политике, оно упорно и последовательно выстраивало альянсы с небелыми этническими группами, включая негров, латиноамериканцев и разные азиатские группы.

В рамках этого мировосприятия евреи выступают за мусульманскую иммиграцию; однако они желают иметь в западных обществах прирученный ислам, свободный от антисемитизма и без склонности к терроризму — особенно к терроризму, мотивированному антиизраильскими настроениями. Стоит отметить, что даже неоконсерватор Дэниел Пайпс, известный «исламофоб», является значительно менее радикальным по отношению к исламу, чем Вилдерс. Он говорит, что «нашей целью является способствование созданию и помощь развитию умеренного ислама, который, по мнению Вилдерса, не существует и не может существовать. Так что мы союзники, но между нами есть и значительные различия». Другими словами, Пайпс, как и прочие еврейские лидеры, желает иметь на Западе управляемый ислам, одновременно решительно поддерживая этнонационалистический Израиль.

Желание заполучить выдресированный ислам вполне согласуется с длительной историей изображения арабов американскими СМИ в негативном свете. Книга Джека Шахина «Виновны: вердикт Голливуда арабам после 11 сентября» демонстрирует, что Голливуд, известный еврейский удел, изображает арабов террористами, коррумпированными шейхами или экзотическими примитивными верблюжьими наездниками. Как отмечает Эдмунд Коннели, подобное представление влияет на западную публику, делая ее более покладистой к войнам против мусульманских стран. Интересно, что при этом образы негров и латиноамериканцев, наоборот, в фильмах приукрашиваются. Арабы являются единственной небелой группой, не завоевавшей благосклонного расположения западной прессы.

В Великобритании «Совет депутатов британских евреев», официальная организация британского еврейства, последовательно выстраивает связи с мусульманами. Организованное еврейство осудило «Лигу английской обороны» (ЛАО), которая занимает жесткую антимусульманскую и произраильскую позицию и имеет в своем составе небольшую еврейскую секцию. И снова, иллюстрируя приверженность евреев к псевдоаргументам типа «скользкого склона», президент «Совета депутатов британских евреев» заявил, что «так называемая “поддержка” Израиля со стороны ЛАО является лживой пустышкой. Она зиждется на фундаменте исламофобиии и ненависти — всего того, что мы решительно отвергаем. К сожалению, мы слишком хорошо знаем, к чему может привести ненависть ради ненависти. Подавляющее большинство не обманется этой прозрачной попыткой манипулирования напряженным политическим конфликтом».

Несмотря на это, как отмечает Мартин Вебстер, «принадлежащие евреям средства массовой информации извергают потоки антимусульманских и антиисламских историй. Обработка публики настолько безостановочна, что для среднего британца слова “му106Кевин Макдональдсульманин” и “ислам” стали синонимами слова “террорист”».

Другими словами, евреи, вне зависимости от их политической ориентации, в том числе и евреи, занимающие антимусульманские позиции, до сих пор лелеют мечту об утопичном мультикультурном Западе, где иудаизму будет безопасно как одной из множества культур в рамках фрагментированного политического ландшафта. Все крупнейшие еврейские организации занимаются развитием отношений и созданием альянсов с мусульманами, точно так же, как и с другими небелыми группами. Все они находятся в оппозиции Вилдерсу и остальным произраильским, филосемитским националистическим партиям. В свою очередь, мусульманские организации выполняют свою часть сделки, присоединяясь к движению за иммиграцию с очевидным желанием как можно скорее превратить белых в меньшинство.

Недавний документ американского «Мусульманского общественного совета» обрисовал весь спектр пожеланий антибелой коалиции: поддержку законопроекта «ДРИМ» (по легализации значительной части нелегальных иммигрантов в США; был в очередной раз провален в декабре 2010 г. — Прим. пер.), облегчение получения гражданства нелегалам и увеличение легальной иммиграции.

Я считаю, что произраильская и филосемитская риторика крупнейших националистических партий Европы является неэффективной. И я полагаю, что она останется неэффективной и в обозримом будущем — правым не удастся привлечь на свою сторону еврейское большинство. Лишь очень немногие евреи голосуют за эти партии, и даже среди израильских евреевэтнонационалистов подавляющее боль шинство настороженно или в лучшем случае амбивалентно настроено к идее публичного альянса с этими группами.

Мне кажется, что настоящая цель этой риторики правых вполне может заключаться в борьбе за голоса избирателейнеевреев у себя дома. Подобные заявления убеждают электорат, что эти партии выступают отнюдь не за национальный социализм, антисемитизм и расиализм. И поскольку большинство белых испытывают ужас от одной мысли об ассоциации с носителями вышеобозначенных идей, то такой подход вполне может быть эффективным и, в дальней перспективе, ослабить психологические блоки, мешающие европейцам выступать за сохранение своих народов и культуры. Успехи этих партий очень обнадеживают и радуют.

Поскольку очевидно, что мусульмане не откажутся от своей религии и не превратятся в добрых либеральных европейцев — успех Вилдерса и аналогичных политических движений будет несомненно огромным шагом в правильном направлении. Успех будет означать, что в конце концов возникнут условия, когда мусульмане захотят или будут вынуждены покинуть Европу, которая, в свою очередь, обретет обновленное чувство культурной идентичности.

От этого останется лишь один шаг до осознания, что некоторые культуры попросту неспособны или не желают принимать современные либеральные европейские ценности. Европейцы будут гораздо ближе к пониманию, что их индивидуалистическая, либертарианская традиция фундаментально противоречит ментальности практически всего остального мира.

Более того, успех этих партий воодушевит антииммигрантские движения по всему Западу, включая такие страны как Соединенные Штаты, чья главная проблема с иммиграцией связана с несостоятельными государствами Латинской Америки, а не с исламом. Можно предположить (пусть и в ключе аргумента «скользкого склона»), что как только европейцы и другие народы Запада придут к выводу, что мусульмане не могут быть ассимилированы, 107Синдром Вилдерса: евреи, Израиль и европейские правыето подобный же вывод, о неудаче интеграции, будет сделан и в отношении других групп, таких как африканцы, латиноамериканцы и азиаты. Можно легко представить цепную реакцию распространения антииммиграционных движений по мере развития среди европейцев обновленного чувства культурной идентичности и уверенности в себе.

Подобное развитие событий станет анафемой для подавляющего большинства из организованного еврейства и для подавляющего большинства евреев на Западе. Оно не только сокрушит их мечту о кончине доминантной европейской христианской культуры, но и подкрепит их мировоззренческий страх, что преследование любой одной иммигрантской группы непременно обернется еще одним Холокостом. Так что не стоит рассчитывать на массовую еврейскую поддержку. Но по мере нарастания напряженности между мусульманами и европейцами и по мере осознания европейцами, что они должны сделать выбор между изгнанием мусульман и жизнью в непригодном для жизни обществе, может получиться так, что евреи окажутся бессильны остановить окончательный триумф этих партий.

В более общем контексте самоизображение евреев как просвещенной, прогрессивной группы, длительно преследовавшейся европейцами, начинает разваливаться в результате роста жесткого этнонационализма в Израиле. Как я отметил в «Обособленности и ее разочарованиях», евреи, начиная с эпохи Просвещения, старались выставить себя как приверженцев «наиболее этичной из религий, с уникальной моральной, альтруистической и цивилизационной ролью в истории человечества, то есть предлагали современную версию “светоча наций”, древнейшей темы еврейских религиозных сочинений». Когда большинство американцев размышляют о евреях, им в голову приходит образ доброжелательного доктора по соседству, великолепного университетского ученого или же либерального социального активиста, помогающего отверженным и обездоленным. Они думают об Израиле как о «единственной демократической стране Ближнего Востока» и «лояльном союзнике» Америки.

Однако правые этнонационалисты являются ведущей силой в Израиле, и их влияние будет лишь увеличиваться в силу их относительно высокой рождаемости по сравнению с либеральными секулярными евреями. Образ евреев как просвещенных либералов постепенно замещается образом евреев — религиозных фанатиков и расистов, склонных к этническим чисткам и апартеиду.

В длительной перспективе два этих образа не могут сосуществовать. Внимательные наблюдатели на Западе поймут, что поза просвещенного либерализма, терпимости и промультикультурализма — это всего лишь стратегия Диаспоры, направленная на ослабление коренных европейских народов, разновидность той же межэтнической борьбы, что происходит в Израиле, но с учетом специфики Запада, где евреи, будучи меньшинством, вынуждены вступать в альянсы с другими группами.

Когда жители Запада свыкнутся с новой для них реальностью, произойдет метаморфоза политической культуры. Оппозиция организованного еврейства развитию антимусульманского, филосемитского правого движения в Европе будет восприниматься все более интеллектуальнонесостоятельной, особенно с учетом происходящего в Израиле. И это, в свою очередь, послужит решительному возрождению европейского этнонационализма.

Ron Unz et l’illusoire méritocratie américaine

English original here 

Le regard que les Juifs portent sur eux-mêmes comporte cette caractéristique persistante qu’ils voient leur ascension au statut d’élites, en Amérique et ailleurs, comme le résultat naturel de la méritocratie. Par exemple, quand Elena Kagan a été proposée pour la Cour Suprême, Robert Frank a écrit un article dans le Wall Street Journal (“Cette brillante étoile mourante, le WASP Américain”) qui saluait l’avènement d’une méritocratie où les juifs pourraient enfin prendre la place d’élite qui leur est due. Cet article approuvait vivement la disparition des WASP [NdT: Blancs d’origine anglo-saxonne protestante] paresseux et corrompus, qui ont tout fait pour contrecarrer l’ascension des Juifs, allant jusqu’à limiter leur inscription dans les universités d’élite. Le fait que Kagan soit remarquablement peu qualifiée pour être juge à la Cour Suprême selon les critères habituels (expérience judiciaire, publications universitaires, ou même, expérience des tribunaux) ne semble pas lui être venu à l’esprit. Pour Frank, le parcours de Kagan, depuis ses études de premier cycle à Princeton, puis à Harvard Law, jusqu’à des postes gouvernementaux de haut niveau et au poste de doyenne de Harvard Law, symbolise la méritocratie américaine en action—un point de vue qui ignore opportunément le rôle de ses connexions ethniques juives(voir aussi ici) dans son ascension, le plus flagrant étant lorsque Larry Summers l’a nommée doyenne de Harvard Law.

Ron Unz a publié un article très important qui montre que l’ascension remarquable de Kagan est symptomatique d’un problème bien plus large—le fait que l’admission des Juifs dans les universités d’élite est loin d’être méritocratique (“Le mythe de la méritocratie américaine: Quel est le degré de corruption de la politique d’admission de la Ivy League ?”). (Après lecture de l’article de Unz, il serait intéressant de consulter les scores SAT et LSAT obtenus par Kagan!) En raison de leur rôle dans la constitution des élites, les admissions universitaires représentent un très important levier du pouvoir. Ce qu’implique l’article de Ron Unz (bien qu’il éviterait sans doute une telle formulation) est qu’une élite juive contrôle désormais ce levier de pouvoir et qu’elle s’en est servi pour elle-même, provoquant une surreprésentation massive des Juifs dans les universités d’élite par rapport à leurs qualifications ou à leur intelligence, tout en discriminant contre les Blancs non-juifs et les Asiatiques.

Il y a plusieurs leçons importantes pour les défenseurs des Blancs. La première est que l’immigration asiatique contribue désormais de façon importante au remplacement des élites blanches. Par exemple, en Californie, les Asiatiques représentent environ 11 pour cent de la population en âge d’étudier, et les Blancs environ 33%. Une analyse basée sur le nom de famille a montré que les Asiatiques constituaient près de 60 pour cent des demi-finalistes du programme National Merit Scholarship [NdT: programme de bourses universitaires attribuées sur concours] pour cet État. Unz soutient de manière convaincante que Caltech et les campus les plus haut placés de l’Université de Californie ont suivi une politique méritocratique, mais cela s’est traduit par un recrutement d’environ 40% d’étudiants asiatiques. Les statistiques concernant Caltech montrent que l’admission des Asiatiques augmente parallèlement à la population asiatique. Cela veut dire que le chiffre actuel de 40% va continuer à augmenter à moins que des limites soient placées sur l’immigration asiatique ou sur leur taux d’inscription dans les universités d’État.

Deuxièmement, il existe de forts indices montrant que les Juifs sont en train de maintenir et même renforcer leur surreprésentation dans les universités d’élite à un niveau bien plus haut que le justifient leurs performances académiques. La surreprésentation des Juifs dans les universités d’élite est évidente depuis longtemps, même en corrigeant les calculs pour tenir compte du QI juif:

Sur la base des estimations de Richard Lynn concernant le QI juif ashkénaze [110.7] et en corrigeant les chiffres pour prendre en compte le nombre plus élevé de Blancs européens, la proportion de Blancs non-juifs par rapport aux Juifs devrait être d’environ 7 pour 1 (QI> 130) ou de 4,5 pour 1 (QI > 145). Au lieu de cela, la proportion de Blancs non-juifs par rapport aux Juifs est d’environ 1 pour 1 ou moins. (Voir ici.) … Le campus de Princeton a été submergé de protestations du fait que les Juifs n’y étaient surreprésentés “que par” un facteur d’environ 6,5 fois leur part de la population, et cela fait penser qu’il existe une forte pression pour maintenir les admissions juives à un niveau élevé. Le journal The Daily Princetonian a publié quatre articles de première page sur le sujet, et le New York Times a publié un article intitulé “L’Énigme de Princeton.” (Voir ici ; l’article d’origine du NYTimes se trouve ici.) Il est clair qu’un taux d’admission juive inférieur à 20% des admissions provoquerait des froncements de sourcils et peut-être des insinuations d’antisémitisme. L’impression d’ensemble est que cela illustre bien la corruption de nos nouvelles élites. (voir “Universités d’élites : La surreprésentation juive expliquée”)

Pour moi, l’aspect le plus surprenant de l’analyse de Unz est son constat du déclin intellectuel des Juifs, déclin mesuré par leur performance dans différents types de concours, depuis les demi-finalistes du National Merit Scholarship (qui met l’accent sur les aptitudes verbales, traditionnellement un point fort des Juifs), jusqu’aux prix de mathématiques et de sciences. Pour expliquer ces résultats, Unz mentionne un problème croissant d’auto-satisfaction et de manque d’effort. Pour preuve, il fait remarquer que récemment, les étudiants juifs exceptionnels étaient plus susceptibles qu’auparavant d’être des immigrés de l’ex-Union Soviétique, et donc, d’être très motivés. On s’imagine ainsi des Juifs de troisième et quatrième génération, nés dans l’abondance et sûrs de leur place dans la société, qui ne verraient pas l’utilité de travailler dur pour parvenir à un statut d’élite—ce en quoi leur jugement serait correct. En outre, il note qu’une part croissante des Juifs provient des milieux orthodoxes, une population au QI relativement bas.

D’après leurs performances, Unz estime que les Juifs devraient représenter environ 6% des étudiants d’élite, bien moins que les ~25% qu’on trouve dans les universités d’élite. Il qualifie cet écart de “totalement absurde et ridicule.” “Pendant les dix ou vingt dernières années, la méritocratie et la représentation juive sont devenues deux forces opposées: plus les critères méritocratiques sont stricts, moins il y a de Juifs admis “.

Unz soutient de manière convaincante que les universités d’élite de la Ivy League font de la discrimination contre les Asiatiques, un groupe qui s’est régulièrement montré plus performant que les Juifs comme demi-finalistes du National Merit (NSM) par un facteur de 2, alors que leur part des étudiants de premier cycle à Harvard est resté à environ 17% depuis le début des années 1990. Unz écrit qu’en “supposant un système d’admissions basé sur la méritocratie objective la plus stricte, on s’attendrait à ce que nos institutions universitaires d’élite accueillent presque cinq Asiatiques pour chaque Juif; mais au lieu de cela, les Juifs sont beaucoup plus nombreux, et dans certains cas importants, presque deux fois plus nombreux. Cela soulève des doutes évidents quant à l’impartialité du système d’admission de la Ivy League. ”

Mais les chiffres qui montrent la surreprésentation juive par rapport aux Blancs sont encore plus frappants. En parallèle à l’effondrement des performances juives, il s’est produit une augmentation du pourcentage de Blancs particulièrement performants aux concours de sciences et de mathématiques. Et tandis que la performance des juifs a radicalement diminué, celle des Blancs est resté à peu près la même— une conclusion étonnante et très rassurante, vu l’effet corrosif de la culture de MTV, et vu comment l’éducation publique semble avoir pour fonction principale de déverser de la propagande multiculturelle et d’encourager le sentiment de culpabilité des Blancs au lieu d’encourager la rigueur au travail. “En se basant sur la composition globale de la population américaine, il s’avère qu’environ 65-70 pour cent des étudiants américains les plus doués sont des blancs non-juifs, bien plus de dix fois le total juif, qui est inférieur à 6 pour cent.”

Le tableau donné par Unz page 31 (voir ci-dessous) montre que les Blancs sont sous-représentés par rapport à leur population dans toutes les universités d’élite. Il y a donc une forte discrimination contre les Blancs: “D’après les statistiques disponibles, les Juifs sont à peu près aussi nombreux ou même plus nombreux que les blancs non-juifs à Harvard et dans la plupart des autres écoles de la Ivy League, ce qui semble extrêmement disproportionné. En effet, les statistiques officielles indiquent qu’à Harvard, les Blancs non-juifs constituent le groupe démographique américain le plus sous-représenté [18%]. Leur représentation par rapport à leur population nationale, est bien plus faible que celle des Noirs ou Hispaniques, malgré leurs résultats d’examens bien meilleurs.”

En effet, l’analyse qui suit montre que la proportion de Blancs non-juifs par rapport aux Juifs, représente 1/15ème de ce qu’elle serait dans un système méritocratique:

Si on compte les étudiants juifs à part, leur ratio [pourcentage des inscriptions par rapport au pourcentage de demi-finalistes du National Merit Scholarship] s’avère être 435 pour cent [en d’autres termes, il y a bien plus de 4 fois plus de Juifs que ne le prédirait un système méritocratique], tandis que le ratio résiduel pour les Blancs non-juifs tombe à 28 pour cent [un peu plus du 1/4 de ce que prédirait un système méritocratique] ; ce n’est même pas la moitié du ratio asiatique. Il s’en suit que les Asiatiques semblent sous-représentés par rapport aux Juifs par un facteur de sept, tandis que les Blancs non-juifs sont de loin le groupe le plus sous-représenté de tous, malgré les avantages qui pourraient découler de leurs performances athlétiques, de questions d’héritage, ou de leur répartition géographique.

Ces tendances se sont renforcées ces dernières années.

Entre 2000 et 2011, le pourcentage relatif de Noirs en âge d’étudier inscrits à Harvard a chuté de 18 pour cent, avec des baisses de 13 pour cent pour les Asiatiques et 11 pour cent pour les Hispaniques, tandis que seuls les blancs étaient en expansion, augmentant leur proportion de 16 pour cent. Mais en fait, ce n’est qu’une illusion d’optique: en réalité, le chiffre a légèrement diminué pour les Blancs non-juifs, tandis que la proportion des Juifs augmentait de 35 pour cent, atteignant probablement son plus haut niveau de toute l’histoire de Harvard. Ainsi, la présence relative des Juifs a fortement augmenté tandis que celle de tous les autres groupes a diminué, et cela s’est produit au moment exact où, à la fin de l’école secondaire, les résultats scolaires autrefois remarquables des élèves juifs semblaient soudain s’effondrer.

Tandis que le nombre d’étudiants juifs a grimpé en flèche, on voit que Harvard et d’autres universités d’élite recrutent de moins en moins sur des critères d’aptitudes scolaires, comme le montre la baisse des pourcentages de finalistes NSM. Et les étudiants juifs admis à Harvard sont bien moins susceptibles que leurs homologues blancs non-juifs d’être admis à Phi Beta Kappa, ce qui indique qu’ils ne réussissent pas particulièrement bien, une fois admis.

Non seulement ces évolutions se produisent après l’effondrement des performances scolaires juives, mais elles se sont produites après la tribune écrite par Unz initialement publiée par le Wall street Journal en 1998 (“Certaines minorités sont plus mineures que d’autres”), qui avait attiré l’attention sur la surreprésentation des Juifs et la sous-représentation des Blancs non-juifs à la Ivy League.

“Depuis, la réussite scolaire des Juifs s’est apparemment effondrée, mais la proportion du recrutement juif à la Ivy League a généralement augmenté, tandis que l’exact inverse s’est produit à la fois pour les Asiatiques et les blancs non-juifs. Je trouve ces développements étranges et inattendus. “

Je trouve ces développements consternants. Et cela laisse penser que ce type de situation, avec une surreprésentation juive massive et une sous-représentation massive des Blancs non-juifs, continuera d’exister à l’avenir étant donné que la publicité n’y fait aucune différence. Le fait que ces déséquilibres puissent perdurer malgré leur notoriété publique est un signe fort du pouvoir juif.

Unz suggère qu’une raison importante de l’énorme surreprésentation juive est le nombre élevé de Juifs dans le personnel enseignant et administratif des universités d’élite. Il souligne leur “surreprésentation massive dans les rangs des responsables administratifs du reste de la Ivy League, et de façon générale parmi les institutions éducatives américaines de pointe”. Il souligne également que “l’orientation très marquée à gauche de la communauté des universités d’élite, l’apparente propension des gens de gauche à discriminer activement contre ceux qui n’appartiennent pas à la gauche, et le fait que les Juifs américains restent peut-être la communauté ethnique la plus ancrée à gauche, pourraient ensemble expliquer en bonne partie les statistiques anormales d’admissions.

En effet. J’ai développé ces thèmes dans un article (“Pourquoi les professeurs sont-ils de gauche ?”) faisant valoir que l’orientation à gauche du corps professoral américain est un phénomène qui fonctionne du sommet vers la base, et découle de la très forte surreprésentation des Juifs aux plus hauts niveaux du monde universitaire, avec des idéaux qui reflètent ceux de la communauté juive ordinaire, mais sont tout à fait en contradiction avec ceux de la grande majorité des Blancs américains non-juifs. Je défends l’idée que les réseaux ethniques juifs, essentiels à la surreprésentation massive des Juifs admis dans les universités d’élite, ont été tout autant essentiels pour permettre aux Juifs d’atteindre les sommets du corps professoral. En effet, l’un des thèmes majeurs de The Culture of Critique est l’idée que la culture universitaire de gauche (par exemple, l’École de Francfort, l’école anthropologique de Boas, et le mouvement anti-darwinien des sciences sociales) résulte de la constitution de réseaux ethniques juifs.

Et le fait est avéré, les personnes de gauche, dans les milieux universitaires, admettent volontiers qu’elles discrimineraient contre ceux qui ne sont pas à gauche (voir Inbar, Y., & Lammers, J. [2012]. Political diversity in social and personality psychology. Perspectives in Psychological Science, [Sept. 2012].

La sous-représentation des Blancs non-juifs dans les universités d’élite est un signe de plus que le remplacement des élites blanches non-juives progresse rapidement et que la question est complètement hors-limite du débat public. Unz note que les organisations activistes juives et les Juifs des médias ont mené la charge contre l’idée de quotas limitant les inscriptions juives. En fait, il fait preuve d’une remarquable franchise à propos de l’influence des médias juifs, et émet exactement le genre de commentaires qui valent aux gens comme moi d’être mal vus de l’ADL [NdT: l’ADL est une association qui dénonce l’antisémitisme] :

[Jérôme] Karabel démontre de manière convaincante que dans la décennie suivant la Seconde Guerre mondiale, la disparition des quotas juifs restés longtemps en place à la Ivy League, s’est produite à la suite d’une très forte pression médiatique et politique, une pression certainement facilitée par la détention massive par les Juifs des principaux médias américains, y compris les trois réseaux de télévision, huit des neuf grands studios d’Hollywood, et une grande partie des principaux journaux, y compris à la fois le New York Times et leWashington Post.

Mais il n’existe pas d’organisations analogues pour les Blancs non-juifs (ou même les Asiatiques) pour défendre leur intérêt à l’équité dans la politique d’admissions universitaires (et dans bien d’autres domaines).

Il n’est donc pas surprenant que l’article d’Unz n’obtienne pas l’attention médiatique frénétique que recevrait, par exemple, un article dénonçant la victimisation de ceux que la gauche affectionne (les non-Blancs, les immigrés, les homosexuels, etc). Comme le fait remarquer Unz, “toute réduction significative du nombre d’inscriptions juives risque d’être dénoncée comme [antisémite] par les médias toujours prêts à dégainer”—les mêmes médias qui bâillent devant la sous-représentation flagrante des Blancs non-juifs.

Ayant beaucoup écrit sur le pouvoir juif et ses réseaux ethniques sans parvenir à ce que le sujet soit discuté dans les grands médias ni dans le monde universitaire, je ne peux pas dire que je sois surpris par cette quasi censure de l’article d’Unz. Je suis abonné au bulletin électronique de la Jewish Telegraph Agency, qui rend compte de façon obsessionnelle de tout ce qui est juif. Mais aucune mention de l’article d’Unz. Alors, pourquoi Harvard devrait changer ses méthodes, vu qu’il n’y a aucune pression pour le faire ? Certains groupes d’activistes asiatiques trouveront sûrement un encouragement dans les conclusions d’Unz et peut-être y donneront-ils suite de façon publique. Mais ils pourront le faire sans avoir à mentionner les Juifs, en déclarant simplement, de façon très respectable, que Harvard et compagnie sont trop blancs. Dans un récent article de son blog, Unz note qu’un professeur asiatico-américain a fait publiquement état des conclusions rapportées par Unz. Mais de façon prévisible, ce professeur ne se soucie que des Asiatiques et pas des Blancs non-juifs. L’absence totale d’organisations influentes prêtes à défendre les intérêts des Blancs américains non-juifs n’a jamais été aussi flagrante.

Un activiste Blanc entreprenant pourrait peut-être utiliser l’article de Unz comme base d’une action en justice, mais cela ouvrirait forcément le sac de noeuds que l’Amérique respectable déteste—comment traiter honnêtement des questions juives. D’une part, cela nécessiterait une argumentation comme quoi il est raisonnable de classer officiellement Juifs et et Blancs non-Juifs en deux groupes distincts, contrairement à la pratique actuelle où il n’existe pas de catégorie juive dans les statistiques officielles universitaires. L’argument que les Juifs ne doivent pas être considérés comme des Blancs serait soutenable, en soulignant les points suivants:

 

  • Les données génétiques indiquent que les juifs sont un groupe du Moyen-Orient et qu’il y a une distance génétique importante entre Européens et Juifs.
  • Les Juifs en général ne s’identifient pas avec les populations et la culture de l’Europe chrétienne ni avec ce qui s’y rattache ; le point de vue traditionnel juif voit le judaïsme comme distinct de la société chrétienne blanche ; en partie à cause de leur absence d’identification avec la culture blanche chrétienne, ce sont des organisations juives qui ont dirigé la campagne pour l’élimination du christianisme de la place publique ;
  • Il existe, de façon très intégrée dans la société juive ordinaire, une longue tradition d’activisme juif et d’identité juive qui voient l’Europe chrétienne comme un groupe extérieur malfaisant responsable d’une longue histoire de persécution des Juifs ; un aspect important de la façon dont les Juifs se perçoivent en Amérique—et qui transparaît dans la plupart des documents examinés par Unz, par exemple dans les travaux de Jérôme Karabel—est que les Juifs ont été soumis à des quotas dans les universités de l’Ivy League jusqu’après la Seconde Guerre mondiale ;
  • Les Juifs constituent un groupe relativement influent qui a souvent été en compétition avec les Européens non-juifs ; les inscriptions à l’Ivy League peuvent être considérées comme un aspect de cette concurrence ;
  • L’activisme ethnique juif exclut généralement les Blancs non-juifs et favorise les Juifs, comme ce fut le cas lors de la nomination d’Elena Kagan et lors de la campagne visant à augmenter les inscriptions juives dans les universités de l’Ivy League mentionnées plus haut ;
  • En conséquence, la distinction entre Juifs et Blancs non-Juifs est d’une importance considérable dans le monde réel.

Mais une telle affirmation serait vigoureusement combattue par le pouvoir en place.

Le mode de fonctionnement des admissions dans les universités de la Ivy League est un exemple flagrant où l’on voit les Juifs parvenir à un statut d’élite bien supérieur à ce que devrait permettre le QI juif ou n’importe quel autre trait particulier. Ce phénomène s’est déjà produit en d’autres temps et d’autres lieux, comme lors du conflit mettant en cause la domination culturelle des Juifs en Union Soviétique :

Depuis au moins 1942, on s’inquiétait dans les hautes sphères gouvernementales de la sous-représentation des Russes ethniques comparée à la surreprésentation des Juifs dans des secteurs clés dirigés par l’élite culturelle et économique [du fait que le gouvernement avait besoin des Russes ethniques pour faire la guerre contre l’Allemagne]. Il était noté dans le rapport que les institutions culturelles d’élite “s’étaient révélées remplies de non-Russes (principalement des Juifs)” (Kostyrcenko 1995, 15). Par exemple, sur les dix principaux dirigeants du Théâtre du Bolchoï, la plus prestigieuse institution culturelle soviétique, il y avait huit Juifs et un Russe. Des déséquilibres similaires furent constatés dans les prestigieux conservatoires de musique et parmi les critiques d’art et critiques musicaux travaillant pour des publications d’élite. Le QI juif supérieur semble être une explication insuffisante pour rendre compte de ces disproportions, ce qui suggère que la collusion interne au groupe est l’un des facteurs d’explication. (Separation and Its Discontents, Chapitre 2, p 51)

Ces conclusions sont tout à fait compatibles avec celles de Yuri Slezkine (Le Siècle juif)sur la domination intellectuelle et culturelle juive sur l’URSS, qui s’est affaiblie seulement après la guerre.

Les Juifs veulent être inclus dans la catégorie des Blancs quand cela leur profite. Les mêmes groupes qui se déclarent horrifiés par la «domination blanche» ne se plaindraient jamais de la domination juive. Chaque année, au moment des Oscars, le Los Angeles Times déplore le fait que les «mâles blancs» dominent Hollywood, mais ils ne précisent jamais que tous ces mâles blancs sont juifs. Et ils n’ont jamais l’air trop gênés de voir que rien ne change. Les Juifs dominent Hollywood depuis près d’un siècle, et il n’y a aucun changement en vue, aussi connue que soit la situation. Je ne pense pas que ce sera différent pour ce qui concerne la politique d’admission à l’université.

Enfin, un argument important mis en avant par Unz, est que, même si les WASP ont effectivement tenté de préserver leur statut d’élite en limitant le recrutement juif, c’était bien plus légitime que la domination juive actuelle :

Nombre d’écrivains juifs qui étudient l’histoire de la politique d’admission dans les universités d’élite … ont reproché à l’Amérique de la première moitié du vingtième siècle d’avoir été gouvernée par une étroite caste WASP, qui dominait et contrôlait de manière écrasante les sphères supérieures du monde de l’entreprise, de la finance, de l’éducation, et de la politique ; et certaines de leurs critiques sont raisonnables. Mais il faudrait garder à l’esprit que ce groupe dominant constitué par les protestants blancs anglo-saxons —groupe issu en bonne partie des premiers colons américains, et qui avait progressivement absorbé et assimilé des populations d’origine celte, hollandaise, allemande et française— était globalement aligné, par la culture, la religion, l’idéologie, et l’ascendance commune, sur peut-être 60 pour cent de la population totale de l’Amérique à cette époque, et ne constituait donc pas une présence étrangère. En revanche, une domination tout aussi écrasante par un minuscule segment de la population actuelle de l’Amérique, un segment complètement décalé sur tous ces aspects, semble en soi beaucoup moins stable, surtout quand les piliers institutionnels de cette domination se renforcent continuellement, tandis que s’effondre sa prétendue justification méritocratique. Cette recette n’est sans doute pas celle d’une société saine et prospère, ni même d’une société qui pourrait survivre longtemps en conservant plus ou moins sa forme actuelle. Le pouvoir est corrupteur et l’extrême concentration du pouvoir l’est encore plus, surtout quand cette concentration du pouvoir est continuellement louée et glorifiée par les grands médias et les intellectuels en vue, qui constituent ensemble un élément si important de ce pouvoir.

Exactement. En effet, les WASP étaient racialement alignés sur environ 90% de la population américaine. Et j’irais plus loin en observant que la nouvelle élite juive, en plus de ne pas être représentative de la population traditionnelle de l’Amérique, s’est avérée maintes et maintes fois être uneélite hostile—hostile à la population et culture traditionnelles de l’Amérique. (De même, Slezkine montre que la domination juive intellectuelle et culturelle en URSS et en Europe de l’Est s’est opposée aux cultures nationales traditionnelles de ces sociétés.)

En plus de la liste à puces ci-dessus (où est cité par exemple le leadership juif dans l’élimination du christianisme de la place publique), les Juifs ont été la force principale derrière la loi sur l’immigration de 1965 qui est en train de rapidement transformer les Blancs non-juifs en une minorité. C’est le signe le plus évident que les Juifs ne s’identifient pas à la population et culture traditionnelles de l’Amérique. Tandis que les Blancs continuent à perdre leur pouvoir politique et se trouvent écartés de leur statut d’élite, leur sort reposera de plus en plus entre les mains de peuples, comme les Juifs, qui ont montré à maintes reprises qu’ils sont hostiles aux intérêts des Blancs — et par-dessus tout, à ce que les Blancs maintiennent leur pouvoir politique et culturel.

La conclusion de tout cela est donc que la nouvelle élite juive est illégitime. D’une part, elle n’est pas représentative des hommes et de la culture traditionnelle qui ont fait l’Amérique. D’autre part, son statut d’élite découle en large mesure, non pas de la méritocratie, mais de la constitution de réseaux ethniques (par ex., Hollywood et les médias, le monde universitaire) ; en outre, Unz a maintenant démontré de façon concluante que le maintien de cette forte surreprésentation dans les universités d’élite est également rendu possible, en grande partie, par la dynamique de réseaux ethniques juifs.

Dans mon livre de 1998, The Culture of Critique, je prédisais la montée d’une élite juive dans le domaine culturel et médiatique, ainsi que d’une élite technocratique asiatique. Comme le montre Unz, la montée des Asiatiques dans les domaines techniques est bien avancée et va se renforcer à l’avenir à mesure que la population asiatique augmente.

Et je suis d’accord avec Unz que la situation est en effet instable. Les élections des dernières années ont montré que la politique américaine se racialise de plus en plus, et que les Blancs de toutes classes sociales, de tous âges et des deux sexes, ont tendance à voter républicain. Cela malgré le fait que Romney ne risquait pas vraiment de voler au secours de l’Amérique blanche, et malgré le fait que ses choix politiques allaient souvent à l’encontre des intérêts économiques de beaucoup de ses électeurs blancs. Tout étudiant de l’histoire est conscient des forces énormes libérées dans le passé lors de conflits ethniques ; et il continue de se produire des conflits ethniques dans de nombreux endroits du monde actuel. Quand les Blancs américains du futur—peut-être un futur très proche—découvriront le monde qu’ils ont perdu et les raisons de cette perte, le résultat pourrait bien être cataclysmique.

Ron Unz a rendu un grand service avec cet article. Espérons que cela aura pour effet de réveiller quelques-uns des millions de Blancs endormis et craintifs qui restent actuellement passifs et se contentent d’observer leur propre mise sur la touche.